Из телевизионной рекламы

К ИЗДАТЕЛЮ

     Издателе! Издай летопись сию, ибо иначе не узрит её чтец, и огорчится зело.

К ЛИТЕРАТУРОВЕДУ

     О литературовед, ясный умом и чистый сердцем! Исследуй книгу эту от начала и до конца, и изыщи в ней то, чего нет в ней!

К КРИТИКУ

     Критик! Иди на…

К ЧИТАТЕЛЮ

     Ну-с, милый писательскому сердцу Читатель, добрался я и до вас. Давайте знакомиться. Так, в общих чертах, чтобы общаться проще было.
     Вы кто? Ну, по профессии, я имею в виду, или по призванию. Может быть, вы учитель химии? Или дворник (решили приобщиться к великой русской литературе? Похвально!)? Профессор высшей математики? Ассенизатор и водовоз? Проститутка (я вам звякну как-нибудь вечерком)? Журналист или адвокат (впрочем, это то же самое, что и предыдущее)? Грузчик? Яков Кац с Дерибасовской? Зоофил-мазохист (без комментариев)? Студент? Бомж? Киллер (моё почтение! Заранее простите, ежели что не так)? Кузнец? А может, вы, прости Господи, литературовед? Или, не про нас будет сказано, критик? Слесарь? Содомит на пенсии? Стриптизёр(ша)? Престарелый раввин (шалом, равве!)? Бородатый академик? Учащийся старших классов?……………………………………………………….………………………………………………………….
     А возраст ваш позвольте узнать, уж простите за любопытство? Вы только-только научились читать? Боюсь, мой юный друг, вам лучше повременить с этой книжкой. Она, разумеется, забавная и увлекательная, но отдельные её фрагменты могут негативно повлиять на вашу неокрепшую психику. Не приведи Бог, вырастете и станете критиком или киллером, а то и писателем, ненароком, что уж совсем лишнее. Повремените с «Отцами» годок-другой, послушайте старика – он дурного не посоветует.
     Так, а вот читатель постарше, закончил школу, собирается поступать в институт. Надеюсь, вы уже одолели по томику Толстого и Достоевского? Ого, да вы, мнится мне, уже на Кафку с Прустом поглядываете? Охо-хо, молодо-зелено! Ну да Господь с вами – в добрый час! Вам «Отцы» понравятся, смею вас уверить.
     А вы? Да-да, я вам, двадцатипятилетний балбес, считающий, что он всё постиг и всё узнал! По вашему брезгливо наморщенному лбу и презрительному прищуру глаз, пробегающих по этим строчкам, я узнаю в вас молодого человека, недавно окончившего гуманитарный институт, разгрызшего не только Пруста с Кафкой, но и Джойса, Фолкнера, Борхеса и даже великомудрого усача Ницше. Но не возгордись, сын мой! Ибо тебе ещё только предстоит прочитать главную книгу в твоей жизни. Закрыв «Отцов», тебе придётся переварить и осмыслить такое количество аллюзий, парафразов, скрытых и открытых цитат из вышеназванных (и не только) авторов, что ты будешь растерянно недоумевать, как твой изощрённый ум мог с такой непринуждённой лёгкостью распутывать безумные хитросплетения замысловато-коряжистых метафор и аллегорий, порождённых воспалённым мозгом уже упоминавшегося Ницше.
     Закрыв сию книгу, сыне, ты охренеешь (уж простите за просторечие). И дай тебе Бог выдержать напор мыслей и чувств, которые нахлынут на тебя по прочтении «Отцов». Будь осторожен, ибо мысли и чувства сии могут смыть тебя своим безудержным потоком в ближайшую психлечебницу!
     Но вот и читатель, дотянувший до возраста Христа. Поздравляю сердечно! Вы уже успели разочароваться в жизни, потерять все идеалы, ориентиры и почти все волосы на голове. Что ж, прочтите «Отцов», и можете с лёгким сердцем пустить себе пулю в лоб, потому что больше ничего нового в жизни вы не узнаете. Кстати, mon ami, стреляться лучше сразу из двух пистолетов, в левый и правый висок одновременно – так гораздо надёжнее; а то, паче чаяния, ещё калекой останетесь – некрасиво получится.
     Ба! Пятидесятилетний читатель! Вы, батенька, ежели не весьма умный из себя, книжку по прочтении этих строк сразу же закройте и подарите кому-нибудь более умудрённому (ну, или продайте, коль жаба задушит). Я это не в обиду вам говорю, отец родной! Я это к тому, что если глупый читатель более нежного возраста в «Отцах» отыщет для себя хоть что-нибудь полезное, то у вас, закоснелого в невежестве глупца, эта книга не вызовет ничего, кроме раздражения, что ни вам, ни мне, ни кому-либо ещё не нужно. Но если у вас наблюдаются хотя бы смутные проблески разума, тогда – смело за чтение!
     Тэк-с, старички пошли. Ну, в вашем возрасте, pardonnez за неделикатность, уже о душе (а может и о душе тоже, вам видней) подумать надо – как известно, близок неблизкий путь… грядущее царство вам небесное… Библию лучше полистайте, Коран там, Талмуд, или ещё что-нибудь в этом духе… А впрочем, как знаете – не мне вас, в ваши-то годы, учить.
     Ох, чтоб я сдох!.. Долгожитель затесался?! Сколько вам? Сто семнадцать?! Ну, вы-то читайте спокойно, вам уже ничто повредить не сможет – это я вам как долгожитель долгожителю говорю.

     В общем, любомудрый читатель, кто бы вы ни были и сколько бы лет вам ни было, вы при любом раскладе найдёте для себя в этом романе что-нибудь новое, интересное, поучительное, и, наконец, просто забавное и занимательное. И это не самореклама и не неадекватно завышенная самооценка – это объективная истина – прочтите и убедитесь сами. А не хотите, так и не читайте – хозяин барин, насильно мил не будешь, вольному воля.
     Но я не представился – какая бестактность… Простите великодушно. Я – великий мыслитель и гениальный писатель, несколько парадоксальный (эх, хер(р) Nietzsche…) философ, грандиозно-глубокий ум – иными словами, скромный труженик пера и бумаги. Но для вас, многоумный (во всяком случае, я на это надеюсь) чтец мой – просто писатель. Называйте меня так, по-свойски. Ведь к чему церемонии между добрыми друзьями?
     Ладно, познакомились. Теперь к делу. Давайте сразу условимся, толерантный читатель, – писателю, чур, морду не бить – даже если будет за что (а будет). Ибо писатель, как говорится, стоит выше добра и зла и им «внемлет равнодушно». Это издревле повелось – такой у писателя экзистенциальный статус – кропай какую хошь мутотень, а читателю уже решать, читать или нет. Другими словами, писатель пишет (самовыражается там, самовыёживается там), читатель читает. Или не читает – если издатель не издаёт. Критик критикует. Литературовед откапывает несуществующие аллюзии, смыслы, символы и прочую хрень. Учитель-словесник вдалбливает всё это в неокрепшие головы своих учеников. Ну, и так далее, кто во что горазд.
     Но о чём это я?.. Ах, да. Писателю морду не бить, потому как недостойно сие. И вообще, надо себя держать в руках, я так считаю. Договорились? Насчёт толерантности? Лады. Тогда продолжаю.
     Данная книга написана в русле новосозданного (вашим покорной слугой) направления в искусстве – идиотореализма. Распространятся здесь о сути и принципах данного художественного метода я не буду, это растолкуют интересующемуся вопросом читателю литературоведы и критики. Только убедительно прошу… нет, даже требую! никоим образом не соотносить идиотореализм и модернизм и тем паче (чур меня, чур!) постмодернизм. Кто соотнесёт – получит от писателя в морду, ибо всякой толерантности есть свои пределы.
Читателю, не искушённому в тонкостях литературоведения, посоветую считать «Отцов» пародией на всю художественную литературу как пласт культуры. Или пародией на пародию. Или пародией на пародию на пародию. Или… Надеюсь, вы меня поняли, сметливый читатель.
     Что ещё… Да! Внимательный читатель, вероятно, заметил на обложке фамилии двух авторов, и теперь недоумевает, почему повествование ведётся в единственном числе. Поясняю. Существуют люди, зазнавшиеся, надо заметить, люди, называющие себя одного(у) в числе множественном. А здесь читатель может видеть обратный случай – два человека называют себя в единственном числе, что, на мой взгляд, гораздо скромнее и проще. К тому же, оба автора ощущают себя как единое и неделимое целое, – примерно как сиамские близнецы, только с одной головой и двумя телами (образ сильный, но не совсем точный).
     Вот, собственно, и всё, что я хотел сказать читателю непосредственно. Остальное в этой книге – Её Величество Литература.

Преданные читателю до гроба ,
создатели и классики идиотореализма,
Данила П. Мерин & Галактион И. Трубковец